Герцог и актриса - Страница 57

Шарлотта от души рассмеялась. Подруги придвинулись еще ближе друг к другу, предвкушая удовольствие от приятной беседы.

– Я сгораю от любопытства, – заявила первым делом Оливия, глядя на Шарлотту с неподдельным интересом.

Шарлотта не могла удержаться от улыбки; веселое возбуждение прелестной француженки было заразительным.

– Он просто дьявол во плоти, – неожиданно вырвалось у Шарлотты, и она тотчас сообразила, что теперь у нее нет шансов избежать разговора об отношениях с Колином.

Оливия посмотрела Шарлотте в глаза, кокетливо наклонила головку, но уже без улыбки повторила:

– Дьявол. В этом что-то есть. – Неожиданно резкий тон, каким она это сказала, внес некоторую неловкость в беседу. – Но несмотря ни на что, Колин очень хороший человек. Мой муж Сэм любит его и полностью ему доверяет.

У Шарлотты не было оснований сомневаться в искренности Оливии, но она все же постаралась уйти от прямого ответа.

– Я знаю, Оливия, он, безусловно, хороший человек. Должна признать, что он обеспечивает меня всем, чего только можно пожелать, о таком муже мечтает каждая женщина.

Француженка не смогла удержаться от смеха. Она заливисто смеялась, запрокинув голову.

– Обеспечивает всем, чего можно пожелать? – Оливия снова взяла Шарлотту за руку. – Дорогая моя, расскажите мне все! Шарлотта, я чувствую, вы что-то скрываете от меня.

В дверь постучали, и Оливия сказала:

– Войдите, Джеймс!

Дворецкий выполнил все, как было приказано. Высоко держа на ладони серебряный поднос, он внес в гостиную чайный прибор и поставил его на столик около дивана так аккуратно, что не звякнул ни один предмет из китайского чайного сервиза. Из блестящего металлического заварного чайника он на три четверти наполнил ароматным напитком две чашки.

– Желаете торт сейчас, мадам? – спросил он, сняв кружевную салфетку с поставленных одна на другую тарелок.

Шоколадный торт выглядел очень аппетитно. Шарлотта помедлила с ответом, но Оливия опередила ее:

– Спасибо, Джеймс, мы сами нарежем торт. Вы свободны.

Дворецкий кивнул, отвесил легкий поклон и удалился. Оливия уже успокоилась и посмотрела в лицо Шарлотте:

– Ну, а теперь я слушаю вас.

Предмет разговора был настолько деликатным, что несколько минут Шарлотта не могла собраться с духом. Наконец она сделала глубокий вдох и решилась рассказать Оливии обо всем, что ее волновало.

– Мне кажется, что у меня есть некоторые… сложности в супружеской жизни, – проговорила она, крепко стиснув от волнения сложенные на коленях руки.

Оливия сидела, откинувшись на подушки. По выражению ее лица можно было понять, что она ничуть не удивлена услышанным.

– Когда двое женятся, практически не зная друг друга до брака, так обычно и бывает, – рассудительно заметила она, наморщив от напряжения лоб.

– Я тоже так думала, – тихо ответила Шарлотта. – Но в случае с Колином… это немного иначе.

Француженка удивленно подняла брови, но воздержалась от вопроса, предоставив Шарлотте самой пояснить, что она имеет в виду.

– Могу ли я быть с вами до конца откровенной. Оливия? – опуская глаза, спросила Шарлотта.

– Разумеется, – с возрастающим удивлением, не задумываясь, ответила Оливия.

Собравшись с духом, Шарлотта прошептала:

– Скорее всего мне понадобится ваш совет.

– Мой совет?! – изумилась Оливия.

– Я… я очень расстроена из-за того, что у нас с Колином не складываются любовные отношения, – покраснев до корней волос, пролепетала Шарлотта.

От удивления Оливия долго не могла произнести ни слова. Она не верила своим ушам.

– Любовные отношения с… Колином?!

Шарлотта не знала, куда деться от смущения, она прижала к лицу ладони, пытаясь остудить полыхающие щеки.

– Простите, может быть, я выбрала неподходящее время…

– О нет, нет, что вы, – перебила Оливия, ласково кладя руку ей на запястье. – Как раз наоборот, нас никто не побеспокоит, и мы можем спокойно поговорить. Мы обе замужние леди и, я надеюсь, уже стали добрыми друзьями. Просто я удивилась, услышав такое от жены человека, который считался в свете первым… обольстителем.

Шарлотта горько улыбнулась в ответ.

– Вы правы, – согласилась она. – Колин обаятельный, остроумный и, несомненно, очень красивый мужчина, однако…

– Однако что?

Шарлотта нервно поправила прическу.

– Мне кажется, что я совсем его не интересую, – безнадежно выдохнула она.

Несколько секунд Оливия сидела, открыв рот, а потом начала хохотать во весь голос, задыхаясь от смеха и размахивая перед лицом руками.

– Шарлотта, дорогая, вы меня убиваете! Разве можно так шутить с беременной женщиной! – По ее щекам текли слезы от смеха. – Да он… без ума от вас!

Шарлотта не могла глаз отвести от похорошевшего лица француженки, которая смеялась настолько искренне, что невозможно было обидеться. Сказав Оливии все или почти все, Шарлотта почувствовала некоторое облегчение.

– Оливия, вы глубоко заблуждаетесь, он любит не меня, – заговорила она, понизив голос. – Он сходит с ума от Лотти Инглиш, а еще лучше сказать, от ее славы.

Без тени улыбки Оливия долгим испытующим взглядом внимательно посмотрела на Шарлотту, выпрямилась и придвинулась к чайному столику.

– Вам чай со сливками и сахаром? – спокойно спросила она.

– Только сливки, пожалуйста, – ответила Шарлотта, наблюдая за грациозными движениями Оливии; та налила в чай сливки и протянула Шарлотте чашку.

– Ожидая ребенка, я стала есть очень много сладкого, – сказала Оливия, насыпав в свою чашку две полные ложки сахара. Осторожно помешивая чай, она снова откинулась на подушки.